Увы, ошибаются поющие господа-мушкетеры из популярнейшего советского фильма, так уж возвышая родную Гасконь, якобы особо опекаемую «умницей фортуной», над другими историческими областями Франции — Бургундией, Нормандией, Шампанью и Провансом: как раз Гаскони-то и не пофартило, и, кабы бы не Дюма, белый свет не вспоминал бы об этом прижатом к Пиренеям глухом уголке юго-западной Франции.
Бургундия, Нормандия и Шампань сделались именами нарицательными благодаря либо сорту вина, либо военной истории. А вот Прованс обязан мировой славой прежде всего имени собственному, топониму.
Прислушайтесь к слову «прованс». Ничего не напоминает? Ну да, верно! Эта предальпийская (или заальпийская, если смотреть из Италии) область в римскую эпоху чаще всего так и называлась — Провинция (Provincia). До завоевания Галлии Цезарем, выступившим в поход именно отсюда, — место пограничное, неспокойное, зато потом — популярный средиземноморский курорт империи, утопавший, как и сейчас, в кипарисах, пальмах и каштанах, с приятным климатом, в течение нескольких столетий недосягаемый для зарейнских варваров — германцев.
Наиболее известна, конечно, южная, приморская часть довольно обширной древней области — 300-километровый Лазурный берег, или Французская Ривьера, где приблизительно 300 дней в году держится солнечная погода. Летняя температура доходит, правда, до +35 °C, но благодаря низкой влажности духота как-то не ощущается. В мае-июне сюда из долины Роны долетает холодный северный ветер мистраль, а с запада между тем поддувает трамонтана. Массово купаются здесь чуть дольше, чем на пляжах Большой Ялты, — с мая по октябрь, в водичке от +20 до +25 °C. Просто сказка!
Интерьер прованс: цвета, мебель, ткани
Ну, довольно истории с географией, перейдем к описанию характерных черт одноименного кантри-стиля. Ведь, как вы уже, наверное, догадались, стиль прованс подчеркнуто провинциален. Но деревня деревне рознь: есть в прованском интерьере, при всей простоте, определенное изящество, что позволяет безошибочно отличить его, скажем, от не менее популярного сейчас скандинавского стиля.
Прежде всего, это мягкие, пастельные тона, используемые в отделке стен и мебели в интерьере прованс. Цвет предпочтителен белый, особенно в оформлении дверей и окон, что роднит прованс с минимализмом, однако принципиально иная меблировка, практически исключающая прямоугольные формы, придает помещению особый шарм, теплоту, создает в нем благодаря использованию кованых элементов и эффекта потертости романтическую атмосферу.
Обязательно присутствие в интерьере прованс натуральных элементов, сигнализирующих о близости к природе, что позволяет даже в условиях мегаполиса почувствовать себя свободным от городской суеты. Кроме потертостей, любит дизайн прованс и другие «погрешности» в отделке — например, грубо оштукатуренные стены, чтобы видна была закрашенная кирпичная кладка, блеклые цвета обивки, имитирующие эффект выгорания под средиземноморским солнцем, а также небольшие трещины, сколы и прочие специально продуманные шероховатости.
Здесь непременно должна сохраняться раскрытой естественная фактура деревянной мебели (не слишком громоздкой) и досок пола (в конце концов, пусть даже ламината, только ни под каким видом не паркета!), но редко до полного обнажения материала, как в некоторых других кантри-стилях.
Самые распространенные текстильные материалы — лен, ситец и хлопок, орнаментированные цветочками (приветствуются живые цветы в горшках или засушенные в изящных вазах), реже полосами и клеточками. В спальне прованс пышная кровать застилается стеганым покрывалом. Наволочки на подушках и края скатертей на широком обеденном столе вполне уместно украшать кружевами.
Стиль прованс: кухня на первом месте
Смысловым центром настоящей сельской кухни является очаг, украшенный ковкой и облицованный камнем. Поскольку в городских условиях он практически немыслим, на кухне в стиле прованс его не без успеха заменит плита с вытяжкой в виде колпака, маскируемая расставленной поблизости декоративной керамической посудой, букетами сухих цветов и трав, плетеными корзинками и прочими узнаваемыми атрибутами все еще памятной если не уму, то уж во всяком случае сердцу среднестатистического россиянина провинциальной сельской жизни.
На эстетике прованса основан и шебби шик, нередко рассматриваемый в качестве самостоятельного стиля. Отличия последнего от первого, впрочем, не столь уж велики, хотя в известном смысле они, конечно, принципиальны: прованской простоте и деревенской грубоватости шебби шик противопоставляет барочные изящество, пышность и витиеватость. Интерьеры его содержат обычно множество лепных украшений, цветочные орнаменты дополняются ангелочками, типичными для рококо, не допускается никаких засушенных растений в вазах.
Сравнивая оба стиля вблизи, нетрудно обнаружить и множество сходств. В целом шебби шик можно охарактеризовать как мещанскую роскошь, в настоящее время уже лишенную негативных коннотаций, — обобщенный идеал для тоскующей по столичному флеру французской провинциалки XIX века, выведенной в знаменитом романе Флобера под именем несчастной Эммы Бовари.
Александру Суворову понравился бы стиль прованс
Считается, что наш великий полководец Александр Васильевич Суворов был в быту человеком простым и нетребовательным. Но это только на первый взгляд. Строго соблюдая посты, питаясь вообще очень просто и не употребляя ничего сладкого, он давал для других обеды иной раз из семи блюд. Себе же через управляющего заказывал из Москвы чаю «наилучшего, какой только обретаться может». И строго прибавлял в письме: «По цене купи как бы дорог ни показался, выбери его чрез знатоков, да перешли мне очень сохранно, чтобы постороннего духа отнюдь не набрался, а соблюдал бы свой дух весьма чистый».
Перед обедом обыкновенно выпивал для аппетита рюмку тминной водки или пенника с толченым перцем, а за обедом — немного венгерского вина, которое в торжественные дни заменялось шампанским.
Как прирожденный военный, Суворов обожал мундиры, настолько, что выходил к разводу в форме того полка, который нес в тот день караульную службу. С удовольствием носил ордена и другие знаки отличия, осыпанные бриллиантами; всегда имел при себе золотую табакерку, брал из нее нюхать крепчайший табак, но не любил, чтобы у него кто-нибудь, как тогда говорили, одолжался.
В отведенных Суворову помещениях зеркала обязательно завешивались материей. «Помилуй Бог, я не хочу видеть другого Суворова!», отшучивался полководец. Лишь однажды маленькое зеркальце было оставлено «для дам, кокеток» в отдаленной комнате, куда он никогда не заходил.
Настоящий фурор, в тот момент показавшийся многим чуть ли не равным измаильской победе, произвел Александр Васильевич в Петербурге в 1795 году. Для временного пребывания ему определили Таврический дворец, опустевший по смерти любимца императрицы, светлейшего князя Потемкина. Мебель из покоев была вынесена. После чего в спальне прямо на пол у стены навалили сена, покрыли его простыней и одеялом да положили две большие подушки. Вот и все фельдмаршальское ложе!
У окна поставили письменный стол, два кресла и еще один маленький столик — на нем суворовский повар Митька разливал душистый московский чай.
Комментарии